Ох и давненько это было... Практически сразу после того как я стал легальным охотником - мне было 18 лет. Поскольку я мог не таясь передвигаться с оружием и в новеньком охот билете лежала путёвка - я решил отправиться на охоту в новые края - туда, куда выписана путёвка - а не за овраг на краю посёлка. Хотя вся тайга за посёлком считалась "нашей" аж до реки Кан - это около 300 км. Но поманили меня места неизведанные - далёкие. Сел я утречком на автобус до Краноярска, чтобы с автовокзала отправиться ещё за сотню километров на междугороднем автобусе. День был рабочий и в автобусе было много народу. Мой вид естественно привлёк внимание и знакомые мужики стали интересоваться - куда это я намылился? Я с гордостью рассказал о своих планах. Ну - на смех они меня не подняли, но убедительно не советовали следовать моему плану. Если собрался уж ехать куда то - то поезжай на р.Ману. Там нужно ехать на поезде - всего пол ночи - а там до утра на станции переконтуешся - и вся тайга - твоя! Просторы - бескрайние, дали - несусветные. И есть там всего - в изобилии. Короче сбили меня с пути истинного. Не стал я высаживаться у автовокзала, а проехал до ЖД. На вокзале взял билет до станции назначения и заскучал - поезд только после обеда.
Решение пришло само собой - тут же рядом ДК железнодорожников - в кино пойду. Как на зло - не работает ДК. А если так - до центрального кинотеатра "Лучь" - рукой подать - пара остановок. Уж там то я хоть как в кино попаду - кинотеатр - двухзальный... Покупаю билет и захожу в холл перед залом - до сеанса ещё полчаса, а там оркестр играет, поют - уж культурная программа дык - до талого. А народ уже сидит - слушают, чтобы не мешать сидящим с краю - прохожу на первый ряд и скромно пристраиваюсь на крайнем стуле... оркестр как будто поперхнулся... А я и забыл что я в шапке-ушанке (забыл снять по запарке), в дождевике поверх телогрейки, с рюкзаком и ружьём, и не совсем свежих кирзовых сапогах. Только теперь я понял - чё это контролёрша на входе так долго мялась с моим билетом. А она наверно думала - пропускать меня или нет - но с детства привитая любовь к малочисленным народностям сделала своё дело. Уж "фейс контроль" я точно не прошёл бы нынче.
Общий вагон, прокуренный тамбур, поезд еле ползёт, останавливается на каждом полустанке - опасаюсь проспать свою станцию. По расписанию - выхожу в рабочий тамбур. Несколько человек уже стоят в тамбуре и всматриваются в ночные окна. Нервная проводница начинает открывать дверь, ещё до остановки поезда. И все сразу зашевелились и двинулись к двери. Я выглянул в открытую дверь и увидел мужика бегущего рядом с ней и орущего на меня чтобы я шевелился пошустрее - а то дальше уже крутой откос будет и он не сможет залезть. Я выпрыгнул в ночь. Поезд так и не остановился - уполз во мглу.
Я стоял под откосом в полной темноте. Те, кто выскочил раньше меня, уже давно исчезли во тьме. Куда идти? Поднялся на пути - и увидел огонёк - значит мне туда. Тусклая лампочка горела над крыльцом достаточно большого брусчатого дома. У крыльца сиротливо прижался к дому раскидистый куст черёмухи. Из под лопнувшей обивки двери торчат колтуны заскорузлой ваты. Над дверью - маленькая табличка с надписью - "Вокзал". Тамбур, комната, в центре огромная печь, у стены длинная скамья. В комнате около десяти человек - кто где. По периметру печи - на каких то тряпках спят люди, на скамье - плечё к плечу и взгляды с оттенком грусти. Блин - какого чёрта меня сюда занесло? Устроился на подоконнике и начал глазеть по сторонам. Все, кто ещё не спит, устраиваются на ночлег, неспешная возня, тихие разговоры...
Проснулся от громких голосов, в комнате оживление, дверь постоянно хлопает, тянет сыростью. Народ таскает мешки и устанавливает их на откосе - метров через десять- двенадцать. Как я уже понял - это шишкари - грузиться будут в поезд который не останавливается. Картина погрузки - не для слабонервных - но видно что народ бывалый - всё проходит без задержек. Здоровая тётка, в форменной шапке железнодорожника и засаленной телогрейке начинает подметать в комнате и возиться у печи. У них там оказалось ещё и практически сервисное обслуживание - на плите стоит чайник невообразимых размеров. Ну, хоть чайку с бутербродом хватону перед дорогой...
Ещё рано. Воздух сырой и прохладный, тропинка спускается к каменистому ручью и уходит в лес. Начинается подьём. Идти далеко, тропинка натоптанная, торчат корни и камни. В душе какаято неуверенность. Топаю. Где-то в кустах, ниже меня, журчит ручей. Солнце уже поднялось. Мне давно уже стало жарко, телогрейку и дождевик - приторочил к рюкзаку. Поднялся на верх и увидел широченную просеку - метров в 300, а может и все 500. Она прорезала лес, аж до самой Маны. В далеке видна излучена, река мирно поблёскивает на солнце.
Эта просека оказалась – вырубкой. Вон и дымок виден – это наверно зимовье, о котором мне рассказывали мужики в автобусе. На душе стало легко и ноги сами понесли меня по тропе – скорее к избушке. Зимовье было достаточно просторное – метра три на четыре. У двери – с одной стороны – печка, с другой – стол, под малюсеньким оконцем. Нары – как всегда – в торце. Короче – всё как всегда. Возле костра суетились два мужика – готовили еду – я вовремя. Замечаю, что за избой, в высокой траве копошится ещё один – с ружьем. Моё появление нисколько не удивило мужиков – они только спросили – останусь ли я здесь или пойду дальше. Сразу указали мне место на нарах и продолжили заниматься своими делами. Тот, который с ружьем, матерясь, вышел из-за избы – оказывается, он искал там бурундука. Под крышей лежат мешки с очищенным кедровым орехом, а этот маленький зверь – прогрыз их все. Говорят что на утро – один, два мешка оказываются с дырами.
Крепкий чай с сахаром и макароны с тушенкой быстро сняли с меня усталость. Мужики пошли на деляну бить шишку, и я отправился с ними, чтобы оглядеться и построить планы на завтра. Как попутчик, я шагал замыкающим, изредка останавливаясь и оглядываясь, чтобы запомнить местность. И вдруг, совсем рядом с тропой, по которой мы шли, раздалось знакомое верещание – это рябчик забеспокоился. Уж больно близко мы от него прошли. Я решаю найти его. Трава высокая, кусты, покрытый мхом валёжник. Не торопясь, начинаю обходить вывороченное корневище – вон вроде мелькнул – он по земле убегает. Вниз мне его не догнать – он куда шустрее – перебегает от куста к дереву, затаивается, делаешь шаг в сторону, а он уже спрыгивает за камень. Нужно развернуть его в сторону вырубки – он или взлетит, или я его увижу на чистом. Пока я раздумывал, как перехитрить рябчика – он потерял меня из виду и стал осторожно перебираться через валёжину. Пара шагов остановка, да идёт как-то боком – и меня высматривает, и приглядывает безопасный путь. Эта бестия практически не останавливается, скрывшись за деревом, продолжает улепётывать, на всех парах и выглядывает из-за дерева, уже метров на десять дальше. Ветка хрустнула под ногой, делаю отчаянный рывок вперёд, прячусь, замираю, снова стараюсь найти его взглядом. Выбравшись из кустов, ему стало сложнее скрываться, но гораздо проще передвигаться. Я еле успеваю за ним. Впереди взлобок. Замираю и жду – он где-то тут, рядом. Наискось пригорка, лежит толстый ствол – наверняка он использует его как прикрытие и появится там, где закончится бревно. Поднимаю ружьё. Рябчик показывается неожиданно, крутанув головой, вскакивает на камень и оглядывается ещё раз – наверно потерял меня. Но я то его уже вижу, и расстояние – от силы 30 метров.
Выстрел в осеннем кедровом лесу глохнет быстро. Не раскатывается от сопки к сопке над могучими кедрами, над таёжной рекой, над каменистыми плёсами. Но он навсегда останется в душе парня, забравшегося в эти сказочные места, где даль виднеется за далью и восходы рвут небо в клочья облаков. Через четыре дня он уедет от этих сопок, кедров, от этой реки с её могучим потоком и никогда уже не вернётся в это место, где беззаботно играют соболя, среди замшелых, каменистых россыпей.
